Сын могильщика [13,6][ЛП] - Даринда Джонс

как Мэдлин пошла через холм к общинной территории поселения. Что-то должно было произойти после этого, но никто ничего не видел. Её даже не заметили, когда она вошла в дом, который она делила с матерью — ничем не примечательный старый кемпер. Девочка исчезла без следа. И, несмотря на всю эту ужасную трагедию, это всё равно не объясняло появления демона.

Может быть, когда-нибудь она сможет вернуться к этому. Помочь Доре разобраться в ситуации. Но сейчас им нужно было сосредоточиться на опасности.

Разочарование охватило Эмбер, как едкая кислота. Она не могла точно сказать, чего ожидала — возможно, подсказки или намека на нечто сверхъестественное, что могло бы объяснить происходящее с Дорой и как-то связать это с ее расследованием. Но ничего не было.

Она видела, как Квентин наблюдает за ней. Его голова наклонилась в сторону, а глаза сверкали, как огоньки. Его рука лежала на столе, один палец постукивал, словно в замедленной съемке. Она даже не пыталась заглянуть в будущее Доры. Она не была уверена, что это возможно, ведь Дора находится в загробном мире. Поэтому она решила воспользоваться сложившейся перед ней ситуацией.

Она взяла еще одну подставку и идеально просчитала момент ее переворота.

Перевела взгляд на Квентина, перевернула карту и положила ее перед ним за мгновение до того, как он успел осознать, что она делает. Он начал вставать, чтобы остановить ее, но было уже поздно. Она врезалась в его сознание.

Или, скорее, провалилась.

Сначала перед глазами замелькали очертания — множество движений и теней, вроде колонии жуков в глубинах тьмы. Целое измерение, живое, дымчатое и голубоватое. А потом в фокусе появились глаза. Чёрные. Сотни. Тысячи.

— Рун, — прошептала она.

Внутри Квентина скрывался не один демон. В нем их были сотни тысяч. Целое измерение.

Измерение по имени Рун.

Глава 8

-

Я стараюсь вести себя невозмутимо, но внутри я чертовски беспечен.

— надпись на футболке

— Тебе здесь не место, Путешественница.

Голос прозвучал внезапно — один из них заговорил с ней, а может, все сразу. От неожиданности Эмбер чуть не вылетела из погружения, но оказалась заперта внутри и не знала, как выбраться. Судорожно ища выход, она наткнулась на них. Орды, тянущиеся бесконечно, насколько хватало глаз.

— Что вы с ним сделали? — Ее голос прозвучал почти шёпотом. Но она не говорила. Не вслух.

— Мы искали убежища, Путешественница. Тот, кого зовут Куинн, дал его.

— Это не его имя.

— Это его имя, и ты это знаешь.

Она знала. Это было его настоящее имя. Но откуда они могли это знать, если даже сам Квентин не знал? Ей понадобились годы, чтобы найти его биологических родителей.

— Ты не знаешь, что он сделал для нас.

Она вскинула подбородок. Метафорически.

— Тогда расскажите.

— А что, если я покажу?

Прежде чем она успела согласиться или возразить, дым и тени расступились, и воспоминания пронеслись мимо нее так быстро, что она едва успевала за ними. Бег. Борьба.

Нечеловеческие крики. А потом все стихло. Они переместились в другое измерение. То, которое они называли Домом отцов-основателей. Вашингтон, округ Колумбия. Они жили там веками, но голодали. Здания возвышались и рушились вокруг них. Люди жили и умирали.

А потом его лицо. Он был другим. Рожденным в этом мире, но из другого. Квентин, но в то же время нет. Он вобрал их в себя, а не наоборот. Принял их в свое сердце. Укрыл их. Но это почти убило его. Он оказался в больнице. Рун помнил, что Эмбер была там, но те первые дни были дезориентирующими. Они не могли ясно видеть. Но они были накормлены. Впервые за столетия они больше не голодали.

Когда Квентину стало лучше, они вернулись с ним в школу, но он начал подозревать, что они там были. Он чувствовал их. Легкое движение. Шорох. И вот однажды, когда он был с друзьями, он услышал, как один из них заговорил. Он говорил гораздо лучше остальных, и Квентин его услышал. Он думал, что сходит с ума. Почему он вдруг начал слышать?

— Он слышит через тебя, — сказала Эмбер, пораженная.

— Да. Но это ещё не всё, Путешественница. Слушай внимательно.

Эмбер начала было упрекать их — она терпеть не могла, когда её учили, как поступать, — но они показали ей кошмары, от которых Квентин просыпался в поту и в смятении, пока не видел её лица и не успокаивался. Всё, чего он хотел, — это вернуться к ней. Закончить семестр и наконец отправиться домой.

Он твёрдо решил, что больше не вернётся в Галлаудет. Всё его будущее теперь связано с Эмбер — он отправится туда, где она, найдёт работу, будет посещать вечерние курсы с переводчиком. Он был готов сделать всё, чтобы оставаться рядом с ней. Но каким-то образом о его планах стало известно. Ла Гуардия Сегрета появились неожиданно, словно тени, скользящие в ночи.

Эмбер ахнула, когда Рун показал ей, что они сделали с Квентином. Они знали, что он одержим, но не догадывались, что внутри него скрывалось нечто большее — не одна сущность, а несколько. Даже сам Квентин тогда об этом не знал. Они увезли его на другой конец света и спрятали в подземной лаборатории. Это место напоминало подвал, где странным образом переплетались древние артефакты и современные технологии. Они пытались изгнать демона. Им нужен был он — живым. Они хотели изучить его.

Проект возглавлял доктор по имени Тинари, и он был готов убить Квентина, чтобы добраться до демона. Однако вскоре Тинари обнаружил у Квентина способность к исцелению, и тогда решил изучить и её. Он и его команда начали доводить Квентина до предела — как физического, так и ментального. Сколько боли он способен вынести? Как быстро его тело восстанавливается после пулевого ранения?

Эмбер закрыла глаза, но образы не исчезли. Она всё ещё видела побои, голод, нескончаемые мучения — всё во имя науки.

Спустя несколько недель им удалось извлечь одного из демонов. Квентин и Рун были на грани смерти, их силы почти иссякли. В этом состоянии те, кто над ними работал, сумели вытащить одну из сущностей, используя компас, похожий на тот, что носил Квентин. Но что-то пошло не так. Извлечение убило огромное чудовище. Оно мгновенно погибло и рассыпалось в пыль.

Именно тогда терпение Квентина лопнуло. Он разорвал металлические наручники, которыми был прикован к стальному хирургическому креслу, и за считанные секунды убил